Бент Йенсен.
Предлагаю Вашему вниманию статью Бента Йенсена – профессора Южно-Датского университета, автора многих книг по истории России и Дании, одного из авторов книги «Костромская усадьба». Сразу оговорюсь, что далеко не во всём разделяю мнение автора данной статьи. Тем не менее, материал показался мне довольно интересным: в статье Бент Йенсен затрагивает драматическую тему судьбы костромских деревень и памятников архитектуры сквозь призму исторических событий. Данная статья была опубликована в крупнейшей датской газете Weekendavisen в августе 2002 года.
Эта статья была написана несколько лет назад по впечатлениям, полученным мною во время странствий по костромским деревням в поисках исчезнувших усадеб вместе с экспедицией, членом которой я невольно стал благодаря моей жене. Много лет подряд каждое лето мы прилетали в Россию, чтобы неделю или две провести в поисках прошлого. Я делал записи, которые и легли в основу этой статьи.
Ходить по деревням центральной и северной России — все равно, что бродить по затерянной Атлантиде. Бок о бок существуют здесь остатки двух погибших культур. Даже человек, не имеющий ни малейшей предварительной подготовки или исторических познаний, может невооруженным глазом увидеть, что некогда произошла тут огромная катастрофа. И все же есть разница между русской и настоящей Атлантидой: в русской Атлантиде и после катастрофы продолжают жить люди, и некоторым из них даже удалось пережить крушение обеих этих культур.
Первая — традиционная русская православная культура – существовала и процветала здесь до 1917 года; ее разрушенные и изувеченные памятники до сих пор высятся над окрестными пейзажами и деревнями. Другая – антицивилизация — с 1917 года и все последующие десятилетия целенаправленно уничтожала традиционную культуру, чтобы на ее развалинах создать новую, устремленную в светлое будущее социалистическую систему и нового советского человека.
Красивые сельские каменные храмы, выстроенные на месте стоявших здесь до того сотни лет деревянных церквей, — почти все в плачевном состоянии: обрушенные крыши, обвалившиеся купола, выломанные окна и двери… Внутри только голые кирпичи, гнилые и сломанные рамы иконостасов с остатками деревянного кружева, которое некогда украшало иконы и алтари, грязь и запустение; голуби и ласточки свили гнезда в этих больших прекрасных помещениях, которые свидетельствуют о том, что некогда была здесь деревенская культура, имевшая достаточно и экономических, и духовных сил для того, чтобы возвести эти колоссальные высокие храмы с колокольнями в несколько ярусов. Некоторые из них были осквернены непосредственно сразу после захвата власти Лениным, во время первого жесткого натиска на старую культуру — атаки, которая превратилась в четыре года беспощадной войны против населения и стоила миллионов невинных человеческих жизней и тотального разрушения всей страны. Большинство же было закрыто в 30-е годы, когда Сталин предпринял варварское нападение и разрушение русской крестьянской культуры, в которой религия всегда была основным хребтом. Пережившие и это церкви стали жертвами политики укрупнения и централизации, проводимой Хрущевым в 1960-е годы и направленной против так называемых «неперспективных» деревень — результат его фанатической ненависти к религии, как некоему пережитку капитализма и показателю отсталости и несознательности населения. Нередко встречались нам церкви, которые сверх всего прочего были осквернены людьми, употреблявшими их как места для выпивки или отхожие места, что, несомненно, являлось свидетельством «возросшего культурного уровня раскрепощенного и освобожденного советского человека».
Само мастерство, с которым были построены старые сельские церкви, школы или больницы настолько высоко, что они удивительным образом сохранились и стоят, несмотря на натиск времени и абсолютное отсутствие заботы и ухода в последние 50-70 лет.
Повсюду в деревнях видны полу- или совсем развалившиеся колхозные фермы, сараи, конюшни и прочие здания неведомого назначения. Ржавые силосные башни стоят как доисторические ископаемые и угрожающе шатаются. Разрушенные и проржавевшие насквозь тракторы, комбайны, сеялки, грузовики и другой бесценный материал в беспорядке разбросаны на огромной территории. Здания эпохи реального социализма так плохо сконструированы и построены, что 20-25 лет было вполне достаточно, чтобы они повалились на землю. Скоро они сровняются вместе с ней. Все эти убогие цементные постройки под шиферными крышами являют собой огромный технический и эстетический регресс по отношению к красивым и солидно выстроенным каменным церквям, старым школам или даже простым деревенским крестьянским домам, чьи серо-коричневые срубы, собранные из цельных бревен, и крыши, крытые дранкой или современным железом, еще стоят.
Совсем обычное дело с caмого утра встретить в деревне совершенно спившихся мужиков, которые не в состоянии даже часто подняться. Продуктивность в бывших социалистических сельскохозяйственных предприятиях – совхозах и колхозах, которые были npeдставлены в свое время русскому крестьянству и всему миру как идеальная и наиболее эффективная форма хозяйствования, намного превосходящая частную, сократилась теперь во многих местах настолько, что с трудом удовлетворяет личные потребности в пропитании. Везде видишь, как косят траву косой и гребут сено деревянными граблями — как 100 или более лет назад. Корова, пара коз, куры, огород составляют основу выживания.
Здесь все время невольно думаешь о том, что колхозы навязывались силой и стоили жизни миллионам крестьян, что зажиточные и способные работать крестьяне, так называемые кулаки, вместе с семьями были высланы на принудительные работы на север и восток, если, по счастью, не были расстреляны на месте за отказ передать свое маленькое хозяйство в общий колхозный котел. Что во время транспортировки мужчины часто отделялись от женщин, а дети от родителей, что многие умерли в невыносимых условиях в этих холодных вагонах без еды и питья и что еще больше умерло на пустых местах, где они были высажены, вынужденные начинать все сначала. Шесть-семь миллионов режим уморил голодом, чтобы подавить сопротивление крестьян. Здесь понимаешь правду исторического факта: целый жизненный уклад и вся крестьянская культура были разрушены.
Старая дворянская культура тоже была разрушена. Мы бродим по ее развалинам. Красивые усадьбы — каменные или деревянные дома с парками из липовых аллей, прудами и садами, часто спускающимися террасами, — почти все исчезли. Иногда то тут то там натренированный глаз уже на расстоянии может заметить остатки липовых аллей или кедры, возвышающиеся над обыкновенным в этих местах смешанным лесом. Приблизившись, вы найдете только остатки фундаментов главного дома. В лучшем случае усадьбы использовались советской властью как школы, больницы или детские дома, а потому они до сих пор сохранились и стоят в печальном разрушенном состоянии, окруженные уродливыми пристройками и заросшие крапивой в человеческий рост.
Перевод Татьяны Йенсен.
Использованный литературный источник: [94].
